Мы уже не стояли, прислонившись к стенам, а расположились за кухонным столом и запивали острую еду пивом. Чтобы соус был поострее.
Как в тот, первый раз, я попытался напрячь память, чтобы отчетливо представить себе ту сцену, но она, наоборот, становилась еще более расплывчатой, словно уходила в туман.
Мы уже не стояли, прислонившись к стенам, а расположились за кухонным столом и запивали острую еду пивом. Чтобы соус был поострее.
Нет, ответил я, у меня от твоих такое и без того дым из ушей валит.
Бобби вынул из холодильника бутылочку огненноострого соуса табаско и побрызгал им на свой первый, наполовину съеденный тако. Время от времени я непроизвольно смотрел в сторону окна, думая, не наблюдают ли за мной оттуда чьито глаза. Пусть не думают, что я их боюсь. Мы оба делали вид, что не боимся. Ответ был не слишком честным, но я решил по щадить друга. Папа позаботился даже о лазерном прицеле.
Такое случалось с ним и в детстве, но с годами он все чаще оказывается в подобной прострации. Я рассказываю ему о фантастических, без преувеличения сверхъестественных событиях, а он реагирует так, будто ему зачитывают сводку результатов баскетбольных матчей. Если бы неизвестные враги намеревались прикончить нас, они сделали бы это, пока мы находились снаружи. Абрикосовое бренди, поморщился он. Я выпил совсем чутьчуть.
Двух стаканов этого пойла хватит для того, чтобы начать задушевную беседу с толчком. На жаргоне серферов это означало блевать. Бобби разогрел еще парочку и поставил на стол. Это она для меня. Последние такое мы доели в молчании. Значит, она сказала тебе, что это была обезьяна и одновременно не обезьяна? Она только казалась обезьяной.
